Неточные совпадения
И
коренной, и пристяжной каурой масти, называемый Заседателем, и самый чубарый, о котором выражался Селифан: «подлец-лошадь», нашли пребыванье у Тентетникова совсем нескучным, овес отличным, а расположенье конюшен необыкновенно удобным.
То над носом юлит у
коренной,
То лоб укусит пристяжной,
То вместо кучера на ко́злы вдруг садится,
Или, оставя
лошадей,
И вдоль и поперёк шныряет меж людей...
«Нельзя, барин: лошадь-то
коренная у нас с места прыгает козлом, на дороге не остановишь».
Кучер слезает,
лошади фыркают, пристяжные оглядываются,
коренная помахивает хвостом и прислоняет голову к дуге… со скрипом отворяется воротище.
Губернатор Рыхлевский ехал из собрания; в то время как его карета двинулась, какой-то кучер с небольшими санками, зазевавшись, попал между постромок двух
коренных и двух передних
лошадей. Из этого вышла минутная конфузия, не помешавшая Рыхлевскому преспокойно приехать домой. На другой день губернатор спросил полицмейстера, знает ли он, чей кучер въехал ему в постромки и что его следует постращать.
— Что такое? что такое? — Режьте скорей постромки! — крикнул Бахарев, подскочив к испуганным
лошадям и держа за повод дрожащую
коренную, между тем как упавшая пристяжная барахталась, стоя по брюхо в воде, с оторванным поводом и одною только постромкою. Набежали люди, благополучно свели с моста тарантас и вывели, не входя вовсе в воду, упавшую пристяжную.
Первый мост был так дурен, что мы должны были все выйти из кареты, даже
лошадей уносных отложили и на одной паре
коренных, кое-как, перетащили нашу тяжелую и нагруженную карету.
— Василий, — говорю я, когда замечаю, что он начинает удить рыбу на козлах, — пусти меня на козлы, голубчик. — Василий соглашается. Мы переменяемся местами: он тотчас же начинает храпеть и разваливается так, что в бричке уже не остается больше ни для кого места; а передо мной открывается с высоты, которую я занимаю, самая приятная картина: наши четыре
лошади, Неручинская, Дьячок, Левая
коренная и Аптекарь, все изученные мною до малейших подробностей и оттенков свойств каждой.
Лошади сейчас же побежали, а кучер побежал за тарантасом.
Лошади, чем крутей становилась гора, тем шибче старались бежать, хоть видно было, что это им тяжело; пристяжные скосились даже все вперед, до того они тянули постромки, а
коренная беспрестанно растопыривала задние ноги, чтобы упираться ими. Кроме крутизны, тарантас надобно было еще перетаскивать через огромные каменья.
Между тем в воротах показался ямщик с тройкой
лошадей. Через шею
коренной переброшена была дуга. Колокольчик, привязанный к седелке, глухо и несвободно ворочал языком, как пьяный, связанный и брошенный в караульню. Ямщик привязал
лошадей под навесом сарая, снял шапку, достал оттуда грязное полотенце и отер пот с лица. Анна Павловна, увидев его из окна, побледнела. У ней подкосились ноги и опустились руки, хотя она ожидала этого. Оправившись, она позвала Аграфену.
Встретился длинный мост, на котором, при проезде кибитки, под ногами
коренной провалилась целая накатина;
лошадь, вероятно, привыкнувшая к подобным случаям, не обратила никакого внимания на это, но зато она вместе с передней
лошадью шарахнулась с дороги прямо в сумет, увидав ветряную мельницу, которая молола и махала своими крыльями.
Страстный любитель
лошадей, князь поехал как-то на самую знаменитую конскую ярмарку —
Коренную — и там подружился с Василием Трофимовичем Островским, маленьким актером бродячей труппы Григорьева.
В избе с нами кучер и лакей не могли быть оставлены, потому что тогда Селиван обрежет гужи в
коренном хомуте, чтобы нельзя было запречь
лошадей, или совсем сдаст всю тройку своим товарищам, которые у него пока где-то припрятаны.
Лошади пошли тихо.
Коренная осторожно постукивала копытами, внимательно вглядываясь в дорогу. Пристяжки жались к оглоблям и пугливо храпели. Колокольчик вздрагивал как-то неровно, и его тихое потренькивание, отдаваясь над рекой, расплывалось и печально тонуло в чутком воздухе…
На ровном месте мы опять поехали тише. От
лошадей валил пар.
Коренная тяжело дышала, а пристяжки вздрагивали, храпели и водили ушами. Помаленьку они, однако, становились спокойнее. Ямщик отпустил вожжи и ласково ободрял коней…
На вершине холма нас обдавало предутренним ветром. Озябшие
лошади били копытами и фыркали.
Коренная рванула вперед, но ямщик мгновенно осадил всю тройку; сам он, перегнувшись с облучка, все смотрел по направлению к логу.
Ямские
лошади были запряжены, слабо подвязанный колокольчик позвякивал от каждого движения
коренной, люди, одетые по-дорожному, с картузами в руках, ждали меня на крыльце…
Уже, я думаю, около полуночи к нам подъехали старичок и Василий, догонявшие оторвавшихся
лошадей. Они поймали
лошадей и нашли и догнали нас; по каким образом сделали они это в темную, слепую метель, средь голой степи, мне навсегда останется непонятным. Старичок, размахивая локтями и ногами, рысью ехал на
коренной (другие две
лошади были привязаны к хомуту: в метель нельзя бросать
лошадей). Поравнявшись со мной, он снова принялся ругать моего ямщика...
Игнашка сидел молодцом, беспрестанно подпрыгивал, замахивался рукою с висящим кнутом на
лошадей, покрикивал, постукивал ногой об ногу и, перегибаясь вперед, поправлял шлею
коренной, которая все сбивалась на правую сторону.
И было от чего: хотя
лошади были добрые, дорога с каждым шагом становилась тяжелее и тяжелее, и заметно было, как
лошади бежали неохотнее: уже надобно было постегивать, и
коренная, добрая большая косматая
лошадь, спотыкнулась раза два, хотя тотчас же, испугавшись, дернула вперед и подкинула косматую голову чуть не под самый колокольчик.